Бакари Санья знает, насколько тяжело пытаться играть в футбол после потери близкого человека.
Французский защитник пережил это сам — его старший брат Омар умер за день до 28-летия в феврале 2008 года. Тогда Санья попытался вернуться к игре, но не смог. Поэтому он испытывает огромное сочувствие к игрокам "Ливерпуля", которым предстоит сосредоточиться на футболе после гибели Диогу Жоты в начале июля.
"Мы — прежде всего люди. Мы проводим больше времени с одноклубниками, чем со своими женами и детьми. Так что это будет тяжело. Я не представляю, чтобы они играли так же хорошо, как в прошлом сезоне, потому что, во-первых, они тогда стали чемпионами — а повторить такие выступления тяжело. Но куда важнее то, что они потеряли кого-то родного, настоящего брата, я бы сказал. Я не верю, что они смогут просто переключиться. Я выражаю огромную поддержку его семье, окружению, жене, детям и всему клубу 'Ливерпуль'. Это нелегко".
Португальский нападающий Жота и его брат Андре погибли в автокатастрофе на северо-западе Испании 3 июля. Игроки "Ливерпуля" вернулись к предсезонным тренировкам, готовясь к старту нового сезона Премьер-Лиги — сквозь слёзы и скорбь. Санья признаётся, что жалеет о том, что не уделил внимание терапии и эмоциональной стабильности:
"Я потерял брата в 2008 году, когда играл за 'Арсенал'. Это был мой второй сезон. Мой мозг был не здесь. Я начал делать ошибки — детские ошибки. Мне было трудно контролировать мяч. Мозг работал в замедленном режиме. Некоторые игроки 'Ливерпуля' могут оказаться в таком же состоянии. Они могут быть не в футболе мысленно, потому что будут постоянно думать об этом. В раздевалке будет пустое место. За обедом — пустое место. В автобусе — пустое место. Я настоятельно советую им говорить об этом. Это то, чего я не делал, и это повлияло на меня — я знаю, каково это".
"Ливерпуль" известен своей приверженностью к поддержке психического здоровья игроков и персонала. Город, привыкший справляться с трагедиями, объединился вокруг клуба, находящегося в трауре. Учитывая, что Жота ранее играл за "Вулверхэмптон", Санья считает, что эмоции будут ощущаться далеко за пределами "Энфилда":
"Я думаю, это повлияет на футбол в целом — на Премьер-Лигу, на подход игроков к игре и на то, как они будут возвращаться к тренировкам. Потому что как человек он был любим. И уважаем".
Санья считает, что консультации будут ключевыми, когда игроки и персонал "Ливерпуля" будут пытаться осмыслить произошедшее:
"Сто процентов. Может показаться, что 'всё нормально', но это нужно прожить. Нужно говорить об этом. Моя ошибка была в том, что я пытался избегать разговоров. Я расстраивался, но это была ошибка — нужно выговориться, прежде чем можно будет снова играть и показывать футбол".
"Мне повезло, потому что тогда в 'Арсенале' был психолог. Когда я потерял брата, мне неожиданно позвонил отец. Я помню, у нас была игра — ответный матч Лиги Чемпионов против 'Милана' дома. Я вернулся во Францию и был просто в шоке. Я почти не плакал. Я чувствовал себя как в Матрице. Я не понимал, что происходит. Мозг был парализован. Я не мог думать. Я собирался поехать на похороны, но отец посоветовал вернуться — он считал, что социальное давление будет слишком тяжёлым. Так что я не поехал, моя семья поехала. Я вернулся в 'Арсенал'.
"Арсен Венгер очень поддержал меня, как и клуб, и игроки. Но когда я вернулся, я получил травму в матче против 'Челси'. Меня никто не трогал. Думаю, это было связано с моим состоянием. Я делал обычный вынос, который делал много раз — но в тот момент получил травму. Это было связано с моим ментальным состоянием".
"Я чувствовал, что из лучшего правого защитника в лиге превратился в среднего. Потом начались оценки от людей, которые ничего не знали. Но как они могли знать? Я не объяснял, не говорил. Но однажды клубный психолог пришёл ко мне. Он спросил, можно ли войти, и я разрешил".
"Мы сели на кровать, и я спросил: 'Ты в порядке?' — я задавал вопросы вместо него. Он сказал: 'Причина, по которой я пришёл — я вижу у тебя пустой взгляд'.
Я спросил: 'Что ты имеешь в виду?' Он ответил: 'Я наблюдаю за тобой уже некоторое время. Ты здесь, но тебя как будто нет'. Я спросил: 'Почему ты так говоришь?'""Я многое узнал о себе. Я действовал как машина. Уходил из дома, ехал на тренировки, но не мог даже сказать, как добрался. Он объяснил, чем занимается психолог, и как я могу осознать себя как человека, вспомнить прошлое и превратить его в позитив. Так что я верю, что игроки 'Ливерпуля' могут попробовать сделать то же самое. Это очень важно".
Санья особенно подчёркивает, что его прорыв стал возможен благодаря преодолению культурных барьеров, мешавших говорить о личном вне узкого круга:
"Забавно, но я был против психологов. Когда мне предлагали пойти к одному, я говорил: 'Ребята, вы хотите, чтобы я пошёл к незнакомцу и рассказал ему свою историю? Он же меня не знает! Почему я должен открыться человеку, который учился по книгам?' Это был мой ответ. Но я могу гарантировать — вы почувствуете любовь. Потому что они дают вам любовь, они понимают вас. Это открытая книга. Мы говорим о жизни, о многом. И самое главное — я почувствовал облегчение. Я стал легче".
"Я спросил себя: почему я не пошёл раньше? Но у меня не было смелости. Я не осознавал важность того, чтобы говорить. Я думал: он не поймёт меня. Но они слышат столько историй, встречают столько людей. Это действительно важно".
